«Дочка умирала у меня на руках»: после смерти ребёнка в Амурской областной детской клинической больнице возбудили уголовное дело

Аделина была третьим ребенком в семье Ковалевых. Девочка появилась на свет в апреле 2020 года.

По словам мамы, дочка была здоровой, не состояла на учете у врачей, редко болела. В ноябре Аделине дали место в детском саду, и через несколько дней, 28 ноября, она заболела.

«У дочки поднялась температура, на следующий день появились тошнота, срыгивания. 30 ноября я вызвала скорую, и нас увезли в инфекционную больницу. Сказали: "Давайте сдадим анализы, посмотрим состояние ребенка, и, если что, будете лечиться дома". Нам поставили катетер, прокапали, вечером промыли желудок. Утром врач мне сказал, что в моче ацетон два креста, это некритично, анализ крови в пределах нормы, в промывных водах ничего не обнаружили. У нас все прошло, тошноты не было, мы решили еще прокапаться и после обеда поехать лечиться домой», – рассказывает мама девочки Анжелика Ковалева.

1 декабря женщина с дочкой уехала из больницы домой. На следующий день к ребенку пришел педиатр, и на тот момент никаких критических изменений в состоянии не было. Но уже вечером в субботу, 3 декабря, мама заметила у девочки красные пятна на руке – они появились в районе локтевого сгиба, где стоял катетер.

«Я запаниковала, обратилась к знакомым врачам. Мне посоветовали делать компрессы с магнезией, но утром мы увидели с ужасом, что у ребёнка вся рука была в синяках, появился отек на плече. И мы срочно поехали в АОДКБ», – говорит Анжелика.

В детской областной больнице маленькую пациентку принял дежурный врач-хирург. Это было воскресенье, 4 декабря.

«По итогам УЗИ нам сказали, что у ребёнка вся рука в тромбах. Взяли кровь из пальца, нас посмотрел педиатр, и в итоге нам сказали, чтобы шли домой, ничего страшного. Госпитализировать и обследовать ребенка нам никто не предложил», – продолжает Анжелика Ковалева.

В выписке из больницы за 4 декабря (имеется в распоряжении редакции) говорится, что девочке диагностировали острый тромбофлебит локтевой вены, рекомендовали делать компрессы, бинтовать ручку, принимать антибиотики и жаропонижающие. На прием ребенка нужно было привезти в понедельник, 5 декабря. Но к вечеру того же дня девочке стало еще хуже.

«Ручкой она даже не шевелила, постоянно плакала, указывала, что болит животик… Я ребенка даже не смогла уложить спать, она стонала, ее все беспокоило. Потом появилась моча с запахом ацетона. Я позвонила в скорую, и мне сказали, чтобы не ждали машину, и, если есть возможность, срочно ехали в больницу сами. Я прогрела машину, и мы полетели обратно в больницу. Нас встретил тот же врач, я ему рассказала, что ребёнку стало хуже, что но-шпа и нурофен не помогают, ребенку плохо и появилась моча с ацетоном. А мне сказали: "Зачем вы приехали? Вам же сказали приходить утром". Я просила срочно начать нас капать. Ребенок уже был вялый, она постоянно стонала, плакала, показывала, что болит живот. А врач говорил, что живот болеть не может, что ночь на дворе и в больнице никого нет: "Я вам ничего не могу предложить". Я сказала, что никуда не уйду, пока ребёнку не будет оказана помощь. Она стонала у меня на руках, я рыдала», – вспоминает события того страшного дня мама Аделины.

После осмотра педиатра маму с девочкой оставили в отделении. Уже под утро их поместили в палату, ребенку поставили катетер в другую ручку и начали делать капельницу. По словам мамы, сначала у малышки поднялась температура, потом началась рвота со сгустками крови. Ребенку становилось все хуже. Вместо того чтобы предпринимать экстренные меры, умирающего ребенка отправили на рентген.

«Она стонала без остановки, тяжело дышала. Грудная клетка ходила ходуном. Я записала видео и отправила мужу со слезами, что это конец, что ребёнок сейчас умрет, а врач просто бездействует! Это было примерно в 4.30. Потом у нее появилась рвота, я увидела сгусток крови и снова позвонила врачу. Он оставил мне телефон, и он сказал: "Ничего страшного". К пяти утра уже она стала холодеть, кожа стала холодной, – рассказывает о страшных событиях Анжелика. – После этой рвоты нас отправили на рентген. Я рыдала, говорила, что ребенок умирает, она была в бреду, что-то мне пыталась сказать. Я ничего не понимала, она умирала на моих руках, а мне говорили: "Пойдемте на рентген". На рентгене я ее держала за руки, она буквально висела… Потом у нее посинели губы. Я ему звоню, а он говорит: "Подождите, мне нужно дождаться заключение рентгена"».

Около шести часов утра ребенка забрали в реанимацию, но спасти уже не смогли.

«Ее забрали уже всю холодную. Как мне объяснили, у ребенка сузились сосуды, и кровь не поступала в органы, они начали отказывать. У дочки остановилось сердце, врачи реанимации пытались ее спасти, но не смогли. Мы потеряли очень много времени. Нужно было сразу оказывать ребёнку помощь, как только я приехала. И еще днем нас нельзя было никуда отпускать с такой рукой. В конце концов, если доктор сам не понимал, что с нами, он должен был пригласить других врачей, вызвать реанимацию! Реаниматолог мне очень сочувствовал, говорил: "Простите, что не пришел на 2 минуты раньше, пришел, как только позвали"».

В посмертном эпикризе из истории болезни (есть в распоряжении редакции) указано, что у девочки была вирусная инфекция неуточненной этиологии, гемолитико-уремический синдром – когда мелкие сосуды закупорены, что приводит к нарушению в работе органов, в первую очередь – почек. Также в списке диагнозов – острый катетероассоциированный тромбофлебит, септический шок.

В медицинском свидетельстве о смерти (имеется в распоряжении редакции), составленном на основании вскрытия врачом-патологоанатомом, указано, что к смерти девочки привел синдром токсического шока, который вызвала энтеровирусная инфекция.

Наиболее частой причиной синдром токсического шока принято считать стафилококк. Синдром характеризуется выраженной тяжестью течения, а при отсутствии специфической комплексной терапии – высокими показателями летальности. Это состояние требует неотложной госпитализации пациента.

Мама Аделины не исключает, что опасная бактерия могла проникнуть в организм ребенка тогда, когда дочке в первый раз поставили катетер, и именно по этой причине у ребенка началось осложнение – тромбофлебит, а затем развился токсический шок.

Аделина умерла за 1 день до того, как ей исполнилось бы 2 года 8 месяцев.

Анжелика Ковалева уверена – ее дочку можно было спасти при грамотных действиях врачей. Женщина считает, что девочка умерла из-за бездействия доктора. 9 января по факту смерти ребенка было возбуждено уголовное дело.

По мнению следствия, имеющиеся в материалах доследственной проверки данные указывают на признаки преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 109 УК РФ «Причинение смерти по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения лицом своих профессиональных обязанностей». Сейчас ведется расследование, проводятся необходимые экспертизы.

Мама девочки рассказывает: за все время, которое прошло со смерти Аделины, врач не сказал семье ни одного слова, не попытался принести извинения или высказать сочувствие. По информации мамы, доктор получил выговор.

«Я хочу, чтобы он понёс наказание по всей строгости. Мне ребёнка никто не вернет, а он продолжает работать. Я с этим не согласна! Я прибежала за помощью сразу, я понимала, что в медицине критически важно время, а в нашем случае оно было потеряно. Просто так я не готова это оставлять», – настаивает женщина.

После смерти маленькой Аделины в семье остались двое детей – мальчикам 6 и 10 лет. По словам мамы, детям объяснили, что их сестренка умерла:

«Маленький наш еще не все понимает. Он знает, что сестрёнка теперь живёт на облачках. Рисует рисунки и отвозит игрушки на кладбище. А старший уже все понимает, что такое горе у нас случилось».

Фото: семейный архив Анжелики Ковалевой